Полицейские Приморско-Ахтарска уже привыкли к тому, что к зданию ОВД почти каждый
день приходят люди с цветами.
Живые гвоздики народ приносит к установленному на территории отдела памятнику овчарке Елге,
спасшей от верной гибели целые взводы российских солдат.
Во время своей службы в «горячих точках» натасканная на взрывчатку четвероногая сотрудница
тогда еще милиции унюхала не один десяток «растяжек», фугасов и снарядов.
Вместе со своей лохматой напарницей на передовой всегда был кинолог Евгений Шестко,
взявший овчарку на воспитание еще крохотным щенком при первом взгляде на которого,
честно говоря, хотелось плакать от жалости.
С Елгой мы «познакомились» в 2001 году, когда я только пришел в органы, – рассказал «Комсомолке» Евгений.
– Руководство, помню, выделило тогда на покупку служебной собаки 5 тысяч рублей.
Отправился я с этими деньгами к местному заводчику овчарок.
Он мне гараж открыл и говорит – выбирай.
Смотрю, а на меня пялятся два здоровых кобеля и небольшая такая с виду слабенькая собачка.
Хозяин рассказал, что она недавно переболела рахитом. А я, знаете, по жизни трудности люблю.
Да и жалко стало бедолажку. Ну, думаю, возьму ее. И не ошибся. Хорошей она боевой подругой оказалась.
Пусть и не сразу, но научилась понимать меня с полуслова.
И вообще у нас с Елгой любовь с первого взгляда случилась.
Начальство сначала было в некотором шоке от выбора молодого кинолога, мол, зачем принес
такого «задохлика», когда нормальные собаки были? Но тот ни капли и не сомневался в своей напарнице.
Овчарка проявила себя уже во время одной из первых командировок в Грозном в 2002 году.
Однажды ночью место дислокации, где Шестко заступил с Елгой на службу, обстреляли чеченские боевики.
Огонь они вели с руин близлежащего пивзавода. Наутро кинолог с овчаркой отправились туда
на разведку – развалины был отличным местом для размещения наших солдат, охранявших штаб российских войск.
Но прежде чем запускать в зияющее пустыми окнами здание бойцов, его надо было поверить на наличие взрывчатки.
– Елга шла впереди, я за ней, а за нами – тридцать солдат, – вспоминает Шестко.
– У слегка прикрытых ворот пивзавода собака села, показывая тем самым, что учуяла опасность.
Вызвали саперов. Выянилось – на воротах стояла прикрепленная к гранатомёту «Муха» мина.
В другой раз Елга спасла целую колонну. Недалеко от пункта временной дислокации наших войск
под кучей мусора она обнаружила 120-миллиметровый снаряд – при взрыве такая штука легко разнесет в щепки «КамАЗ».
По дороге же, на обочине которой под хламом и валялась смертельная железяка,
должны были с минуты на минуту пройти махины с солдатами и всяческими грузами.
Колонне, естественно, моментально дали отбой.
Овчарку Шестко военные и находящиеся в горячих точках полицейские полюбили как свою родную.
Называли ее ласково «Сестричка-лисичка», «Елгуня». Каждый день отдавали ей часть своего пайка.
В сутки, таким образом, Елге перепадало примерно с килограмм сыра и около пятидесяти яиц.
А один раз собаку-героя и вовсе попытались выкупить. И не кто-нибудь, а воевавший на стороне
федералов чеченский командир.
За овчарку он предлагал 10 тысяч долларов.
– Я отказался тогда от такой сделки, – говорит Евгений. – Ну, во-первых, как бы банально это не звучало,
но своих друзей не продают – Елга стала для меня самым близким существом. А во вторых – без нее много
ребят просто бы не вернулись домой. Это я вам стопроцентно говорю. Она стала нашим ангелом-хранителем.
Во время одной из спецопераций овчарку задело осколком разорвавшегося на дереве снаряда.
Собаку в срочном порядке доставили в больницу, сделали рентген и поставили диагноз – смертоносное железо
вонзилось животному прямо между лопатками. Кусок мины достали.
А когда Шестко с последней командировки привез Елгу в родной Приморско-Ахтарск,
у четвероногой боевой подруги кинолога обнаружили рак молочных желез. Как-никак, а взрывчатка-то – сплошная химия.
От нее не то что овчарка – здоровый мужик загнется…
По территории городского ОВД Елга единственная из собак ходила без намордника,
а когда здоровье лохматого эксперта по поиску мин и снарядов пошатнулось совсем,
Женя забрал напарницу к себе домой, кормил ее как ребенка из специального шприца то бульончиком,
то кашей – в последние дни овчарка уже практически не могла самостоятельно жевать.
- Двадцать второго марта прошлого года пришел домой, а Елги у забора нет, - срывающимся голосом
рассказывает Шестко. – До этого она полгода каждый день ровно за 15 минут до моего прихода
встречала меня у калитки, лежала в грязи под дождем и снегом.
Я сразу понял – случилась беда. Зашел во двор, огляделся, а Елга лежит под навесом и смотрит
на меня так печально.
Подошел к ней, взял ее на руки и говорю нежно: «Ну, прости меня, дорогая, забегался я с этой работой.
А она словно ждала этого момента – тяжело вздохнула, как человек, три раза дернулась и все…
- Не взял бы я ее тогда, двенадцать лет назад, неизвестно, как бы вообще моя жизнь
сложилась, - добавляет офицер.
Меня как-то спросили, что я буду делать с Елгой, когда она состарится. А я ответил – будет жить у меня,
а когда умрет – поставлю ей памятник.
Слово свое Шестко сдержал.
Ассоциация ветеранов боевых действий, полноправным членом которой являлась овчарка,
собрала деньги и поставила собаке монумент.
Прямо на территории Приморско-Ахтарского отдела ОМВД, рядом с монументом погибшим в горячих
точках правоохранителям.
Начальник районной полиции Артур Гранков инициировал добровольный сбор средств с сотрудников
на полную реконструкцию постамента и на приведение окружающей его территории в надлежащий вид.
На днях Елге бы исполнилось 14 лет.
Офицер следит, чтобы у памятной плиты его боевой подруги всегда лежали свежие цветы.
Хорошо бы, говорит он, сделать скульптуру Елги и установить монумент в городском парке воинской славы.
Овчарка давно уже стала местной легендой, о которой школьникам рассказывают на всех уроках
патриотического воспитания.
